«Уже много лет я не испытывал волнения ни от про-
слушивания, ни от создания музыки, равно как от чтения и
писания стихов. Трудно передать словами, как мне стыдно
за это».

Курт Кобейн

Ситуация резко изменилась уже к концу января. Было похоже на то, словно Курт истощил свои силы в результате чрезмерной социализации. Достаточно хорошо знавший Курта писатель Дэвид Хеиг вспоминает, что в это время «Курт, кажется, постоянно пребывал не в духе. Его энергетический потенциал понизился. Пламя угасало. Ему казалось, что он отбывает срок». Появились слухи, что не все благополучно между Куртом и Кортни. У них происходили постоянные стычки из-за хранящегося в доме оружия, которое, как настаивал Курт, было необходимо ему для самозащиты.Продолжалось и хроническое употребление героина.
Однако теперь Курт пристрастился еще и к транквилизаторам, которые принимал в огромных количествах. Для близких друзей уже давно не являлось секретом, что в последние два года своей жизни Курт фактически превратился в инвалида. Докторам требовалось от четырех до шести недель, чтобы подготовить его к туру, и даже это не всегда помогало. Во время же последних концертов он с трудом вспоминал слова собственных песен.
В начале 1994 года Gold Mountain, кажется, забыла о своем обещании никогда не планировать для НИРВАНЫ.напряженных зарубежных туров. Проигнорированы были также предупреждения друзей Курта, что его здоровье может просто не выдержать тридцати восьми концертов в десятке европейских стран.

К началу тура в Лиссабоне, 6 февраля, Курт выглядел напряженным, отчужденным и, по свидетельству Алекса Маклеода, «усталым». Он путешествовал отдельно от Криса и Дейва и уже во Франции, во время телевизионного шоу, заявил, что чувствует себя истощенным и не в настроении петь. К тому же у него начались проблемы с голосом, и по этому поводу Крис едко заметил, что «Курту, чтобы выступать, необходима нянька». Кортни ничем не могла ему помочь, так как была занята со своей группой, однако Курт постоянно звонил ей. «Он звонил мне из Испании, - рассказывала она журналу «Rolling Stone». - Он был в Мадриде и проходил через зал. Ребята курили героин с фольги и говорили ему: «Курт! Кайф!» - и показывали вытянутые вверх большие пальцы. Он звонил мне, плача... Он не хотел превратиться в символ наркомании».
Когда НИРВАНА была в Париже, местный фотограф Юри Ленкет решил сделать несколько снимков Курта с только что приобретенным спортивным пистолетом. В жутком предвосхищении последующих событий Курт засунул ствол пистолета себе в рот, сделал вид, что нажимает на спусковой крючок, и изобразил результат выстрела.
Мити Адхикари, инженер компании «Би-Би-Си», продюссировавший НИРВАНУ в 1991 году, вспоминает, что после выступления в Любляне 27 февраля Курт «...выглядел, как призрак. Бледный. Сжавшийся. Он что-то пробормотал по поводу того, чтобы встретиться в Лондоне, однако я бы не поручился за то, что это когда-либо произойдет. Он был мертвенно-бледен, и было видно, что ему трудно говорить, не говоря уже о том, чтобы петь».
Адхикари, который записывал триумфальное выступление НИРВАНЫ на фестивале в Рединге, был разочарован «сырым и бесцельным» выступлением в Любляне. По его словам, «это не было похоже на дикое, необычное выступление, которое сорвалось. Это было хуже - посредственность». Конечно, там были знакомые черты: хард-роковые ударные и отрывистый звук гитары (не Кобейна, а Смира).
Виолончель добавила группе мелодичности. Однако часто самый лучший материал с Nevermind и In Utero превращал-ся в ленивую импровизацию, недостойную оригиналов. Если паньше НИРВАНА лучше играла на концертах, чем в записи то теперь все обстояло наоборот. Трехминутная классика вроде «Drain You» и «Rape Me» превратилась в растянутый джем, и сами музыканты, кажется, думали только о том, как бы отработать положенное время и побыстрее покинутьсцену.
1 марта НИРВАНА выступала в Мюнхене. Курт потерял голос после третьего номера, прорычал в микрофон несколько импровизированных строк и на следующий день вынужден был обратиться к врачу. Ему был поставлен диагноз «тяжелый ларингобронхит» и рекомендовано несколько недель отдохнуть. Группа вынуждена была отложить оставшиеся тридцать три концерта. При этом личный врач Курта
считал, что ему необходимо по меньшей мере «два месяца отдыха и учиться нормально петь». Ответом Курта явился очередной курс самолечения с помощью героина. 2 марта Курт вылетел в Рим. Он сказал одному из репортеров, что нет никаких шансов возобновления тура. В этот же день вечером он остановился в римском отеле «Excelsior» через дорогу от американского посольства. На следующий день из Лондона прилетела Кортни с ребенком и няней. В этот же вечер Курт послал служащего гостиницы получить по рецепту в аптеке роипнол, сильный транквилизатор, использующийся иногда для снятия симптомов ге-роиновой абстиненции. После этого он заказал в номер две бутылки шампанского.
То, что произошло впоследствии, в объяснениях раз-
личных сторон описывалось то как «неумышленная передо-
зировка», то как потеря сознания «на почве сильной устало-
сти». Дело обстояло следующим образом. Проснувшись ра-
но утром 4 марта, Кортни заметила струйку крови, выте-
кающую из носа Курта. После безуспешных попыток при-
вести мужа в сознание она вызвала «скорую помощь». Сна-
чала все происшедшее было расценено как несчастный слу-
чай. Однако впоследствии выяснилось, что Курт проглотил
никак не меньше пятидесяти таблеток и оставил записку.
Под вымышленным именем Клод Пупон в семь часов
утра Кобеин был помещен в «Клинику Умберто 1 », а затем
переведен в американский госпиталь. После двадцати двух
часов, проведенных в коме, Курт пришел в себя и потребо-
вал «убрать эти чертовы трубки» у себя из носа.
Рим никогда не был местом, где знаменитость могла
чувствовать себя спокойно. После того как доктор Освальдо
Галетта заверил прессу, что в организме его пациента «не
произошло необратимых нарушении и высшие центры мозга
остались незатронутыми», журналисты словно сорвались с
цепи. Итальянское телевидение показало репортаж, как без-
жизненного Курта выносят из отеля и Кортни кричит ос-
корбления репортерам. CNN прервало свою предачу, чтобы
ошибочно сообщить о смерти Кобейна. Во всей этой инфор-
мационной кутерьме руководство Gold Mountain решило
представить инцидент в Риме как несчастный случай. Было
заявлено, что Курт просто «хотел отпраздновать свою встре-
чу с Кортни после долгой разлуки». Впоследствии многие из
друзей Курта сожалели о том, что не знали об этой первой
попытке самоубийства и не пытались с ним поговорить.
Спустя пять дней Кобейн в сопровождении жены и дочери
покинул госпиталь в Риме и вылетел в Сиэтл.
Один из друзей вспоминал, что в этот период Кортни
«строила перед Куртом различные проекты, словно он был
ребенком, рассматривающим книжку с иллюстрациями, о
том, что она, Кортни, сможет все уладить с бизнесом». Чаще
всего, однако, в этом не было никакой необходимости, по-
тому что Курт начинал клевать носом уже с вечера. При
этом его раздражало, что «Кортни предпочитала проводить
время с HOLE вместо того, чтобы быть его сиделкой».
Некоторое время о Кобейнах ничего не было слышно,
однако уже 18 марта сиэтлский полисмен по фамилии Ле-
вандовски был вызван в дом Кобейнов. Придя на место, он
«обнаружил Курта, запершегося в ванной, где он прятался от
Кортни». На вопрос полицейского, что происходит, Курт
ответил, что их супружеские отношения с Кортни стали
слишком напряженными и что они собираются обратиться к
семейному консультанту. Месяц спустя Кортни заявила по-
лиции: «Отношения переживали трудные времена из-за час-
того употребления Куртом наркотиков и из-за того, что я
пыталась его остановить». Частный детектив Том Грант ут-
вепждал также, что за несколько недель до смерти Курта
Кортни попросила своего адвоката Розмари Кэррол найти
опытного специалиста по бракоразводным процессам. Она
также интересовалась, нельзя ли как-нибудь аннулировать
брачный договор.
По возвращении Курта в Сиэтл его телефон и факс ста-
ли буквально раскалываться от звонков и посланий обеспо-
коенных фэнов. Большинство из них перехватывалось Корт-
ни однако Курту удалось увидеть некоторые из них, и он
пришел в ужас. Десятилетний мальчик писал ему: «Если ты
умрешь, как смогу жить я?» Таким образом, та самая
«доступность», на которой всегда настаивал Курт, повлекла
за собой сотни посланий от людей, которым он был не в со-
стоянии помочь, но ответственность за которых ощущал.
Кортни впоследствии вспоминала: «Однажды Курт «нашел
спрятанную кипу статей о себе за последние три месяца. Мы
подрались. Я пыталась их отнять. Он рассыпал страницы по
полу... Я пыталась уговорить его: «Это все дым, это прой-
дет». Он ответил: «Точно, это пройдет. Я никогда больше не
буду играть эту чертову музыку. Я не собираюсь оставаться
здесь и смотреть, как это проходит».
18 марта полиция вынуждена была еще раз посетить
дом Кобейнов по вызову Кортни, которая утверждала, что
Курт заперся в комнате с тремя ружьями и угрожает убить
себя. Прибывший на место полицейский снова обнаружил
запершегося в ванной Курта, при этом тот утверждал, что
вовсе не собирался убивать себя. Принимая во внимание
«быстро меняющуюся ситуацию», полиция конфисковала
хранившиеся в доме четыре ружья, двадцать пять коробок
различных боеприпасов и флакон неизвестных таблеток. Ос-
таток недели Курт провел один в семейном имении в Кар-
нейшн. Позднее Кортни призналась журналу «Rolling Stone»,
что «она больше не могла этого выносить».
Четыре дня спустя чету Кобейнов видели в автомагази-
не «American Dream» на Вестлейк-авеню, где владельца Джо
Кении поразил их «удрученный вид и шаткая походка». При
этом из кармана у Кортни, когда она направлялась в туалет,
выпал флакон с таблетками. Еще один местный житель
вспоминал, что слышал, как супруги «рычали друг на друга,
словно злые собаки», гуляя с дочерью около дома.
К концу марта семья Курта, его коллеги и менеджеры
наконец поняли то, что уже давно было известно обычным
фэнам. Стивен Чатоф, психотерапевт-интервенционист из
Калифорнии, вспоминает: «Они позвонили мне, чтобы уз-
нать, что можно сделать. Кобейн в Сиэтле снова употреблял
наркотики. Он находился в полном негативе. Его поведение
было хаотичным. И они опасались за его жизнь. Это был
кризис». По-видимому, менеджеры поставили перед Куртом
ультиматум: «Лечись или можешь распрощаться со своей
карьерой».
25 марта Кортни, Крис, Пэт Смир, старый друг Курта
Дилан Карлсон, а также Джон Сильва, Дэнни Голдберг и
Дженет Биллиг из Gold Mountain под руководством доктора
Чатофа приняли участие в сеансе интервенционной психоте-
рапии. Один за другим они угрожали Курту бросить его или
перестать с ним сотрудничать. В течение всех пяти часов,
что продолжался сеанс, Курт сидел с отсутствующим видом.
Один из участников впоследствии вспоминал: «Мы все сыг-
рали свои роли. Беда была в том, что никто не указал, что
слезть с героина было в личных интересах самого Курта».
От услуг Чатофа решено было отказаться, и Кортни
убедила мужа еще раз пройти курс лечения в реабилитаци-
онном центре «Exodus», в Калифорнии. Однако уже в аэро-
порту Курт изменил свое решение и отказался садиться в
самолет. Кортни улетела в Лос-Анджелес одна со своим ме-
неджером. Ей больше было не суждено увидеть мужа жи-
вым.
Последнюю неделю марта Курт провел один в Сиэтле.
Полиция предполагает, что в течение нескольких дней он
бесцельно слонялся по городу. Одному из завсегдатаев
Linda''s Tavern (совладельцами которой являлись Пэвитт с
Поуниманом) он жаловался, что его «органическая связь с
жизнью» нарушилась, и остались лишь квитанции о денеж-
ных поступлениях. 26 марта он покупал героин у своей ди-
лерши на Кэпитл Хилл и спрашивал ее: «Куда пропали все
мои друзья, когда они мне так нужны? Почему мои друзья
против меня?»
В конце марта в прессе появились сообщения, что
НИРВАНА отказалась участвовать в фестивале в Лоллапа-
лузе. Некоторые газеты написали даже о распаде группы.
Вне всякого сомнения, Курту было больно читать о том, что
в Лоллапалузе НИРВАНУ заменит SMASHING PUMPKINS,
группа бывшего любовника Кортни Билли Коргана.
Вечером 30 марта Курт и Дилан Карлсон зашли в спор-
тивный магазин Стэна Бейкера, расположенный на Лейк-
Сити-уэй, где по просьбе Курта Карлсон приобрел ружье
«ремингтон Ml 1» 20-го калибра, которое, по словам Курта,
было необходимо ему для самообороны. Впоследствии Ди-
лан утверждал, что ни Курт, ни кто-либо из его близких не
сказали ему о том, что инцидент в Риме был попыткой само-
убийства. По-видимому, Курт не хотел приобретать оружие
на свое имя, опасаясь привлечь внимание полиции, недавно
уже конфисковавшей его арсенал.
В оставшиеся часы 30 марта на Лейк-Вашингтон-
бульвар происходила бурная деятельность. Один за другим
Курта посетили сотрудник Геффена, его агент, врач и торго-
вец героином. Курт также разговаривал по телефону с Кри-
сом и Кортни, которая пригрозила ему разводом, если он не
согласится пройти курс лечения в «Exodus». Этим же вече-
ром шофер лимузина по имени Харви Оттинджер отвез Кур-
та в аэропорт. По дороге пассажир рассказал ему, что только
что приобрел ружье, что у него с собой коробка с патрона-
ми, и он беспокоится, как бы не возникли проблемы с по-
садкой в самолет. По словам Оттинджера, он взял с собой
патроны для лучшей сохранности.
В лос-анджелесском аэропорту Курта встретили Пэт
Смир и менеджер из Gold Mountain, которые тут же отвезли
его в Марина-дель-Рей, где располагался «Exodus».OдeтьIЙ в
оливкового цвета пижаму и халат, но без пояса, Курт был
заперт в своей палате 2х3 метра, напоминавшей скорее тю-
ремную камеру. На день ему полагалась лишь пачка сигарет
и двухразовое питание. Особенно раздражал Курта прони-
кавший в палату отраженный свет, сориентированный таким
образом, чтобы палата постоянно была освещена.
1 апреля няня принесла в больницу Фрэнсис пообщать-
ся с отцом. По свидетельству одного из работников клиники,
«Курт был очень расстроен, что не пришла Кортни»
(находившаяся, кстати, всего в нескольких милях, на полу-
острове Беверли Хиллз). Этим же вечером он позвонил ей в
отель. «Помни, что бы ни случилось, я люблю тебя», - тако-
вы были его последние слова, обращенные к жене. Позднее,
после посещения Гибби Хейниса из BUTTHOLE SURFERS и
еще одной женщины, Курт оделся, перелез через двухметро-
вую стену вокруг клиники и направился в аэропорт.
Он купил билет первого класса до Сиэтла, воспользо-
вавшись своей кредитной карточкой. Прежде чем сесть в
самолет, Курт позвонил в компанию по прокату лимузинов и
попросил встретить его по прилете. После этого он попы-
тался снять со своего счета 150 долларов, но обнаружил, что
Кортни, которой сообщили о побеге, аннулировала карточ-
ку. Шофер лимузина Линда Уокер, встретившая Кобейна на
следующее

На главную