«•Мы пытались писать песни в стиле новой волны, не-
что агрессивное, жуткое и экспериментальное... Это пока
не более выходит за определенные рамки, чем то, что было
раньше, но это уже другое. На первый взгляд звучит как
панк-рок, но при этом мелодично или, по крайней мере, за-
поминается».

Курт Кобейн

В середине февраля 1993 года группа отправилась в Миннесоту для записи своего нового альбома с продюсером Стивом Альбини. Основные идеи большинства песен пришли в голову Курту еще предыдущим летом, когда они с Кортни жили на Сполдинг-авеню. Необходимо было лишь придать им форму, что и было сделано на репетициях вместе с Крисом и Дейвом.Курт хотел приступить к записи тем же летом, однако все трое членов группы жили в разных городах, и им было трудно собираться вместе. К тому же Кортни ждала ребенка.Курту всегда хотелось записываться у Альбини, еще с тех времен, когда он впервые услышал BIG BLACK, чикагское трио, сочетавшее в своей музыке грязную гитарную текстуру, желчный гнусавый вокал и непрерывную дробь ударного автомата, все вместе вызывавшее видения урбанистического неистовства и паранойи.Альбини был против того, чтобы новый альбом звучал
похоже на Nevermind, поскольку считал, что это не естественное звучание группы, а результат работы продюсера и звукорежиссеров.
Запись происходила на Pachyderm Studios, где НИРВАНА зарегистрировалась как THE SIMON RITCHIE GROUP, и была закончена за две недели.Группа поставила в известность как DGC, так и Gold
Mountain, что не желает никакого вмешательства в свою работу, как это было с Nevermind. Рабочие записи не показывались даже ответственному за репертуар Гэри Гершу. Все были уверены, что у НИРВАНЫ теперь достаточно влияния для того, чтобы ее продукция не была отвергнута руководством фирмы.

Они записывались «вживую», то есть бас, ударные и гитару вместе, и оставляли практически все, что записали. Примерно в половине вещей Курт наложил дополнительную гитару, потом добавил гитарные соло и вокал.По утверждению самого Альбини, он - в большей степени инженер, чем продюсер. Поэтому он предоставил членам группы самим решать, где хороший дубль, а где плохой. Он был уверен, что Курт знает, что делает.Идея состояла в том, чтобы сделать звук естественным. Ударные записывались без всяких электронных «примочек» - просто по всей комнате были расставлены микрофоны, чтобы улавливать естественную реверберацию помещения.
Аналогичным образом, вместо того чтобы электронно обрабатывать запись вокала, чтобы звук получился как в хорошо резонирующем помещении, Альбини просто записывал его в хорошо резонирующем помещении.
In Utero является аналогом акустического альбома, однако лишен обычно присущих таким альбомам неестественности и нарочитости, фактически теперь НИРВАНА делала то, о чем давно мечтала.
На этот раз Курт не имел ничего против того, чтобы напечатать слова песен, признавая, что на слух их бывает довольно трудно разобрать из-за его невнятного произношения, к тому же часто имитирующего английский акцент. «Мне они действительно нравятся, - говорил он о словах своих песен, - меня в них ничего не смущает, поэтому теперь я могу их напечатать. Это гораздо лучше, чем читать отчеты, в которых эти идиоты будут неправильно цитировать мои песни».
На этом альбоме лирика Курта не так импрессионистична, как обычно, однако ее нельзя назвать и буквальной, как, например, в «Sliver» или «Polly». Через все песни краснон нитью проходит медицинская тема, начало которой было положено в «Drain You». Практически каждая песня содержит образы недомогания или болезни: Курт упоминает солнечный ожог, прыщи, рак, открытые язвы, усиливающиеся боли, похмелье, анемию, бессонницу, запор, несварение желудка. По-видимому, ему самому это казалось забавным.
«До меня как всегда все доходит в последнюю очередь, - со смехом объяснял он, - так же, как с оружием на прошлом диске. Я вовсе не собирался делать этот альбом концептуальным».
Музыка на новом альбоме отражает мощные противоречивые силы в жизни Курта: ярость, отчаяние и страх, вызванные той ситуацией, в которую попали они с Кортни, и не менее сильные чувства любви и оптимизма, внушаемые ему женой и ребенком. Вот почему маниакальнодепрессивный характер его музыки, наметившийся в Nev-
erinind, получил здесь новое развитие. Псевдобитловская «Dumb» спокойно сосуществует с проникнутой неистовством панковских граффити «Milk It», a «All Apologies» находится неизмеримо далеко от апоплектической «Scentless Apprentice». Все выглядит так, словно Курт отказался от попыток соединить свои панковские и поп-инстинкты в одно гармоничное целое.
В случае с In Utero у Курта было немного больше времени для работы над словами песен, чем при создании Bleach и Nevermind. He удивительно поэтому, что они носят более продуманный и законченный характер. Сам Курт отрицал то, что они носят личностный характер, возможно, для того, чтобы побудить к поиску иных интерпретаций. Однако даже Дейв признавал, что в основе текстов песен лежат глубоко личные переживания.
«Они производят жуткое впечатление, - объяснял он. -В них много энергии, но в то же время возникает ощущение, будто Курта приперли к стене, и он пытается с помощью крика найти выход из этого положения. Многое из того, о чем он говорит, связано с тем дерьмом, через которое он должен был пройти. Это уже не отчаяние подростка. Это совсем другой коленкор - отчаяние рок-звезды».
Песня «Rape Me» была сочинена под акустическую гитару во время микширования Nevermind. Хотя она была написана совсем по другому поводу, эта вещь приобрела новый смысл после того, что пришлось испытать Курту и Кортни. Кажется, она обращена ко всем журналистам, которые им досаждали, ко всем фэнам, которые атаковали Курта буквально везде, лишь бы получить автограф, ко всем тем, кто хотел выжать все, что можно, из Курта и группы, забывая, что они тоже люди.
Эта песня является, наверное, предельным выражением покорности судьбе со стороны человека, на которого обрушилось так много ударов, что он уже перестал их ощущать. «Изнасилуй меня, мой друг», - это приглашение публике, которая не понимает, что своим обожанием причиняет боль объекту этого обожания. «Я - не единственный!» - кричит Курт, имея в виду Кортни и Фрэнсис. Гитарная цитата из «Smells Like Teen Spirit» в начале песни не случайна. Точно так же, как припев в «In Bloom», она содержит в себе иронию - ведь все началось именно с «Teen Spirit».
Мой любимый внутренний источник,
Я поцелую твои открытые раны,
Я оценю твою заботу,
Ты будешь вечно вонять и гореть.

Эти строчки откровенно обращены к менеджеру одной сиэтлской группы, которого Кобейны подозревали в передаче информации Линн Хиршберг, ссылавшейся на анонимный «внутренний источник». Они даже послали этому менеджеру рождественскую открытку с надписью: «Нашему любимому внутреннему источнику».

По поводу «Milk It» Курт говорил, что это хороший пример того направления, в котором двигалась группа за шесть месяцев до начала записи. «Мы пытались писать песни в стиле «новой волны», - объяснял он, - нечто агрессивное, жуткое и экспериментальное... Это пока не более выходит за определенные рамки, чем то, что было раньше, но это уже другое. На первый взгляд звучит как панк-рок, но при этом мелодично или, по крайней мере, запоминается».
В этой песне присутствует еще одна метафора взаимозависимого существования, на этот раз выраженная жутковатым образом: «У меня есть свои домашний вирус, - поет Курт, и его голос дрожит от ужаса. - Ее молоко - это мое дерьмо, мое дерьмо - это ее молоко». Песня взрывается припевом, одновременно бессмысленным и мрачным, который сопровождается приступами истерической ярости.
«Scentless Apprentice» инспирирована книгой Патрика Зюскинда «Парфюмер», рассказывающей о маньякепарфюмере, лишенном запаха, но при этом обладающем феноменальным обонянием, что отчуждает его от окружающих людей. Судя по всему, этот персонаж был близок Курту.
«Так было несколько лет назад, - рассказывал он. - Я чувствовал себя очень похожим на того парня. Я хотел быть как можно дальше от людей - мне внушал отвращение их запах. Запах людей».
По поводу «Heart-Shaped Box» Курт говорил: «Каждый раз, когда я вижу по телевизору больных раком детей, я просто схожу с ума. Это бьет мне по нервам гораздо сильнее, чем все остальное, что я там вижу». Курт начал писать эту песню на Сполдинг-авеню, где в гостиной у Кортни была выставлена целая коллекция шкатулок в форме сердца. Курту тоже всегда нравились такие шкатулки, однако он настаивал, что они имеют мало касательства к песне.
«Большинство строчек в этой песне набраны из разных стихотворений, - объяснял он. - Мне казалось, что они создают хорошую картину, каждая строчка. Но основная тема песни - это больные раком дети».
Некоторое время он не вспоминал о песне, потом снова занялся ей уже на Голливудских Холмах. Группа пробовала играть ее несколько раз, но ничего не получалось. Курт ждал, что Крис и Дг'''' ''. внесут в песню что-либо свое, однако те, кажется, пола!.. ..и;ь во всем на него. Наконец, когда Курт решил дать песне последний шанс, она неожиданно получилась у него сама собой.
Несмотря на эмоцио;: ..оа описание Курта эта песня,
кажется, вовсе не о больных раком детях. Она о Кортни.
«Питающиеся мясом орхидеи пока еще никого не прощают»
и «Я хотел бы съесть твою раковую опухоль, когда ты
злишься», по-видимому, указывают на своенравный харак-
тер его супруги, в то время как строчки «Сбрось аркан своей
пуповины, чтобы я мог забраться назад» и «Целые недели ты
держала меня в своей шкатулке в форме сердца» отражают
ужасающую зависимость Курта. Однако исполненный сар-
казма припев указывает на неминуемое освобождение: «Эй,
подожди, у меня еще одна жалоба, - поет Курт. - Я в вечном
долгу перед твоим бесценным советом».
«Serve The Servants» - типичный пример соединения в
одной песне различных тем. Одна из них - это последствия
«нирвапггмании», о которых говорится в первых строчках:
«Я сполна рассчитался с тревогами подростка, теперь я ус-
талый и старый».

«Именно так я теперь себя и ощущаю, - объяснял
Курт. - Не то чтобы совсем так, но я, во всяком случае, могу
делать саркастические замечания по поводу феномена НИР-
ВАНЫ».

«Самозванные судьи судят строже, чем понимают» -
эти слова относятся к тем, кто критиковал Курта и его груп-
пу, не зная, что значит быть в их положении. «Охота на
Кортни» также отражена в этой песне. «Если она плывет,
значит, она не ведьма» - эта строчка указывает на использо-
вавшееся раньше испытание: на подозреваемую в ведовстве
навешивали камни и бросали в колодец. Если она тонула,
значит, не была ведьмой.
В «Serve The Servants» также содержится весьма откро-
венное и личное послание к Дону Кобейну:
Я делал все, чтобы у меня был отец,
но вместо этого у меня был папаня.
Я просто хочу, чтобы ты знал,
я больше не ненавижу тебя.
Мне больше нечего сказать из того,
о чем бы я не думал раньше.

«Я просто хотел, чтобы он знал, что я больше ничего
против него не имею, - объяснял Курт. - Но я не хочу с ним
говорить, потому что у нас с ним нет ничего общего. Это
наверняка его сильно обидит, но так оно все и есть».
«Легендарный развод - это такая скука», - добавляет он
в конце припева. Здесь Курт имеет в виду, что ему надоело
постоянное обсасывание идеи, будто развод родителей ока-
зал травмирующее влияние на его последующую жизнь. «В
этом нет ничего удивительного или нового, это само собой
разумеется, - говорил он. - Я - продукт испорченной Аме-
рики. Но я представляю, насколько хуже была бы моя
жизнь, если бы я рос во времена депрессии или чего-либо в
этом роде. Существуют гораздо более плохие вещи, чем раз-
вод». /

Тенденция давать своим песням длинные названия яв-
лялась для Курта своего рода реакцией на обычную для так
называемых «альтернативных» групп практику давать своим
песням и альбомам названия, состоящие из одного слова.
Отсюда столь длинное название, как «Frances Fanner Will
Have Her Revenge On Seattle». Эта песня была написана в
честь мученицы, которую чета Кобейнов почитала как свою
заступницу. Особую остроту песне придавало то, что многие
из преследователей Фрэнсис Фармер проживают в Сиэтле по
сей день.
Она дает ложное свидетельство,
Но мы надеемся, ты все еще с нами,
Чтобы посмотреть, выплывут они или утонут.

Первые две строчки - это ясное для фэнов указание на
статью Линн Хиршберг, в то время как третья строчка по-
вторяет образ испытания ведьм из «Serve The Servants».
Песня завершается очень близкой сердцу Курта нотой - иде-
ей мести:

Она вернется, как огонь,
Чтобы сжечь всех лжецов

И укрыть землю одеялом из пепла.
«Мне кажется, таким образом я дал веем понять, что
бюрократия есть везде, и такое может случиться с каждым, и
это большое зло, - объяснял Курт. - Судьи и руководители
штата участвовали в заговоре, чтобы поместить ее в псих-
больницу и сделать ей лоботомию, и ее насиловали группой
каждую ночь, и она должна была есть собственное дерьмо, и
ее объявили коммунисткой, потому что, когда ей было че-
тырнадцать лет, она написала стихотворение, которое назы-
валось «Бог мертв».

Хотя судьба Фрэнсис Фармер гораздо тяжелее, чем ис-
тория Курта и Кортни, они имеют много общего.
Описанию непривычного для себя состояния счастья
Курт посвятил целую песню под названием «Dumb». Набро-
ски этой вещи в стиле THE BEATLES он сделал еще летом
1990 года, незадолго до заключения контракта с Geffen Rec-
ords, и той же осенью представил ее на радиостанции KAOS
в Олимпии. «Думаю, я - глупый, или, может быть, просто
счастливый», - поет Курт. «Здесь я решил использовать те-
му смятения», - объяснял он, давая понять, что счастье и
смятение, по его мнению, не так уж далеко отстоят друг от
друга.
Хотя сама песня была написана задолго до этого, сле-
дующие строчки служат хорошим описанием месяцев, про-
веденных Куртом и Кортни на героине:
Мое сердце разбито, ноу меня есть немного клея.
Помоги мне вдохнуть и починить его.
Мы взлетим к облакам и там отдохнем,
А потом мы опустимся вниз, и начнется отходняк.
Люди с хорошим слухом наверняка заметят, что гармо-
ния песни напоминает «Polly».
«Pennyroyal Tea» была написана осенью 1990 года, ко-
гда уже стало ясно, что НИРВАНА подпишет контракт с
Geffen Records. «Мы с Дейвом от нечего делать писали все
подряд на обычный четырехдорожечник, и я придумал эту
песню за полминуты, - вспоминал Курт. - Потом я сел и за
полчаса написал к ней слова, и мы записали ее».
Мята болотная, вынесенная в название этой песни, яв-
ляется лекарственным растением, которое среди прочих
других обладает абортивными свойствами, но только в ток-
сических дозах. «Мне казалось, это классный образ, - рас-
сказывал Курт. - Я знал девушек, которые пили эту траву,
потому что думали, что беременны. Это тема очищения: я
пытаюсь изгнать из себя всех своих злых духов с помощью
мятного чая. Его нужно выпить очень много, и, я слышал, он
действует не очен

На главную